Московченко И.Б. О предпосылках возникновения "традиционной астрологии"

Избранные материалы цикла лекций "Мифы и ловушки астрологии" (публикуется с сокращениями)

Вечные проблемы астрологии: проблема корреляции и проблема социализации. 

К 1990 году, когда в России массовое распространение астрологии  только начиналось, в странах Европы и в Америке можно было обнаружить  несколько наиболее влиятельных астрологических направлений – астропсихологию, эзотерическую/оккультную астрологию, «научную» или «статистическую» астрологию.

Можно было бы выделить в особые направления и астрологию «собирательную», «классическую» или «практическую», представители которых мало интересовались концептуальными «парадигмами» и предпочитали оставаться в рамках изучения и применения астрологических техник. Однако, нам представляется, что любая попытка классификации астрологических направлений астрологии ХХ века, связанная с различениями в астрологических техниках, обречена на провал – астрологические технологии  ХХ века только в особых случаях позволяют отличить одно астрологическое направление от другого  (например, в гамбургской школе Альфреда Витте и его последователей, в космобиологии или в астрокартографии). В целом же (точно так же, как и математика) – почти все известные астрологические техники могли использоваться любой из астрологических школ.(...)

Астрологические направления ХХ века различались не столько способами работы с эфемеридами, сколько той мировоззренческой  направленностью, которая входила в аргументы обоснования дееспособности астрологии как таковой. Одни астрологи объясняли дееспособность астрологии «опытом» или «статистикой», другие – теософскими или герметическими аллюзиями, третьи – пробовали возвести  дееспособность астрологии к юнговскому синхронизму и видели в её языке описание  коллективного бессознательного. (...)

Предложенная типология направлений весьма условна, поскольку четких границ между названными направлениями в ХХ веке почти не существовало, в теориях или на практике можно было обнаружить смешение как предпосылок, так и задач, к которым обращались астрологи. Выбор предпосылок, опираясь на которые обосновывались астрологические утверждения, был невелик и не выходил за рамки тех альтернатив, которые сопровождают астрологию со времен эпохи эллинизма. А именно: поскольку астрология уверена в корреляции между изменениями расположений небесных объектов и событиями на земле, астрологические направления, как правило, отражают свои представления  о том, что именно (на небе) и с чем именно  (на земле) можно (или нужно) соотносить.

В западной астрологии  на протяжении всей её многовековой истории мы почти  не найдём жестких и однозначных решений  именно в вопросе о природе такой корреляции. Более того – именно споры, которые были связаны с попытками  выяснения природы или даже цели «влияния» звёзд на судьбу человека и выводили астрологию в область сомнений в правомерности её практического применения.

Проблемы носителей корреляции формируются благодаря трём нехитрым вопросам:

1.Что из «небесного» влияет на «земное» так, что определяет  «судьбу» этого «земного»?

2. Что из «земного» подчиняется влиянию «небес»?

3. Каким образом осуществляется такое влияние и какова его природа?

Для того, чтобы вопрос о природе корреляции «земного» и «небесного» не провоцировал сомнения, возражения или споры, достаточно усилить метафизические обоснования первого вопроса и/или вывести первый вопрос в культовую (исключающую сомнения и вопрошания) область. История астрологии предлагает нам два исторически устойчивых  примера таких «снимающих» ответов на первый вопрос (и в астрологии исламского средневековья, и в астрологии западной Европы эти «примеры» нередко составляли единое концептуальное целое) :

1. Натурфилософские обоснования корреляции с помощью аргументов из метафизики Аристотеля (астрологическая традиция, восходящая к «Тетрабиблосу» Птолемея)(...)

2. Теологические обоснования с помощью отождествления всего, что происходит и на земле, и на небе к проявлениям божественной воли - если мы уверены, что «небо» подчинено божественной воле, то попытки ответа на третий вопрос оказываются ни чем иным, как попытками описать природу божественной «механики». Один из самых упрощенных и распространенных  вариантов переноса ответа на первый вопрос в область божественных волеизъявлений сводится к  уподоблению астрологии более или менее читаемому языку, с помощью которого людям ниспосылаются божественные знамения. (...)

Подобные концепции позволяли астрологии  смягчать остроту предложенных выше вопросов и развиваться в русле своих внутренних, как правило, «технических» или «инструментальных» задач. Это не означало разрешения потенциальных конфликтов между притязаниями астрологии прогнозировать судьбу «земного» и теологическими учениями о божественном предопределении и божественной благодати.  Более того –  многовековые споры философов и теологов о границах и сути свободы воли человека, позволяли астрологии мимикрировать, приспосабливать свои аксиоматические доктрины к тому или иному культовому или  религиозному контексту, - естественно, до тех пор, пока религиозные доктрины не вступали в очевидное противоречие с притязаниями астрологии.

Самыми устойчивыми астрологическими моделями на протяжении всей истории западной астрологии оказывались те, которые были способны «снять» или хотя бы не обострять вопрос о природе корреляции. Говоря иначе – выживали те астрологические построения, которые максимально исключали этот неудобный вопрос из своих собственно астрологических подходов и только бегло ссылались на концепции тех или иных исторически «смежных» областей – философии, теологии или (уже в ХIХ и ХХ веках)  психологии.(...)

Благодаря обращению астрологии к теориям психоанализа и работам Густава Юнга было даже изобретено весьма остроумное решение: появилась возможность постулировать, что «звезды» влияют не на нашу судьбу, а на наши психологические предрасположенности – на особенности нашего характера и способы его проявлений. Астропсихология заметно ограничивала перечень земных объектов (сводила их к объектам психологическим). (...)

В соответствии с ограниченностью «земного» - ограничивалось и «небесное»: «небесное» больше не дерзало претендовать на звание языка богов (со всеми вытекающими отсюда вопросами, возражениями и предостережениями), «небесное» отождествлялось с «земным» и сводилось к единству архитипических начал как для «неба», так и для «человека». Такое решение любопытно именно тем, что допускало самые разные «символические» толкования как природы архетипов, так и природы нашей психики, но главное – переадресовывало остроту проблемы крреляции в область теории психологии.(...)

«Вывести» этот вопрос в область современного естествознания у астрологов последних веков получалось только гипотетически и без заметной поддержки естествоиспытателей. Идеи проверки корреляции «небесного» и «земного» с помощью «магнетизма» могли сменяться идеями проверки корреляции с помощью «квантовой физики» или «солнечной активности», но, насколько нам известно, эти идеи выдвигались энтузиастами от астрологии, носили манифестационный характер и никакого конструктивного развития не получили. Напротив, уже в дискуссиях 30-х -50-х годов ХХ века, связанных с проблемой размежевания науки и иных областей знаний, Карл Поппер берет в примеры принципиально нефальсифицируемых (а, следовательно, и не научных) дисциплин именно астрологию и психоанализ.(...)

Таким образом, выбор у астрологии, аксиоматические построения которой за последние несколько веков всё больше и заметнее расходятся с интересами естествознания и фолософии, был невелик: для обоснования правомочности или даже трансцендентальной «уполномоченности» своих построений астрологам приходилось объяснять природу корреляции «небесного» и «земного» с помощью самого разного рода идей из оккультных или эзотерических учений. Вероятно, именно с необходимостью определения хотя бы приблизительного источника, с которым можно соотнести обоснования правомерности астрологических интерпретаций, связаны представления об астрологе как о профессиональном эзотерике, а об астрологии – как о дисциплине, которая связана с лжеучениями или суевериями.

К концу ХХ века, будучи изгнанной из числа своих союзников  и науками, и тем более религиозными институтами, часть астрологических школ предпочитала проводить параллели своих аксиоматических постулатов с постулатами эзотерики и оккультизма разных мастей, соседствовала с мантическими системами (многие астрологические школы предлагали и предлагают до сего дня курсы гадания на картах ТАРО). Эта часть астрологических школ обычно весьма обтекаемо и туманно толкует о неких «духовных» и телеологических составляющих «космоса», о возможностях «небес» посылать нам свои знаки, о том, что астрология призвана распознавать призвание, а то и даже миссию человека. На наш взгляд, основная проблема таких школ заключается в том, что при  похожих посылках могут прозвучать совершенно иные выводы и системы оценок наших с вами «призваний».

Следует подчеркнуть, что последовательные адепты наиболее влиятельных в последние века направлений эзотерики и оккультизма, в среде практикующих астрологов приживались редко: те требования духовных практик, которые мы обнаруживаем в самых разных направлениях оккультизма, рано или поздно вступали в противоречия со светскими и коммерческими притязаниями практикующего астролога. Только во второй половине ХХ века коммуникативная и адаптивная социальные функции эзотерических сообществ нередко замещает ориентацию подобных сообществ на духовные практики, которые всё чаще и чаще становятся не целью, а  поводом для активного общения «по интересам» среди участников той или иной группы. С развитием в интернете возможностей социальных сетей коммуникативные и информационные возможности интернета в астрологических сообществах начинают заметно конкурировать с коммерческими перспективами интернета как такового. Это неизбежно ещё глубже девальвирует ориентацию оккультных и эзотерических школ на духовные практики и позволяет тем астрологическим направлениям, которые изначально ориентировались на эзотерические учения, переживать весьма интересные для исследователя подобных процессов, коммерческие формы секуляризации «эзотерической» астрологии.  

Другая часть астрологов ХХ века предпочитала максимально дистанцироваться от тех или иных разновидностей «одухотворения» материи и многообразия вариаций толкования «тонких материй» и, за неимением лучших перспектив, ожидала поддержки от статистики или от какой-то иной разновидности «голоса разума».  (...) Стоит подчеркнуть, что научные ценности и критерии в ХХ веке в среде астрологии ценились весьма высоко. 

Стоит обратить особое внимание на то, что процессы, так или иначе связанные с научной  революцией XVII века, постепенно низводили астрологию до статуса антипода науки, причем такого антипода, который не совместим ни с догматами христианства, ни с ценностями науки. Те социальные и культурные ниши, которые до XVI-ХVIII веков могли занимать астрологи, весьма активно видоизменяются и трансформируются институционально. Новые социальные институты, а главное, - их собственное активное видоизменение и нестабильность не позволяли астрологии приспособиться ни к одному из них. Для астрологов оставались открытыми только двери  издательств книг и журналов. Этот  факт требует особого рассмотрения, пока отметим только то, что астрологи ХIХ века оказались в весьма щекотливой ситуации: предварявшие и сопровождавшие астрологические трактаты предыдущих веков ссылки на авторитеты становились неуместными, двусмысленными и могли скорее оттолкнуть читателя, нежели в чем-то убедить.  Читающая и образованная публика в большей или меньшей мере была осведомлена о том, что произошла радикальная смена не только в рейтинге интеллектуальных лидеров. Не менее радикальным было жанровое видоизменение той литературы, которая выходила за рамки художественной. Авторство астрологической монографии (в случае, если какое-либо издательство проявляло к ним интерес)  оборачивалось принципиально иной ответственностью астролога, рискнувшего её опубликовать. Астролог был лишен не только «прикрытия» авторитетов прошлых веков, но был лишен и той «коллективной ответственности», которую могло бы разделить с ним какое бы то ни было сплоченное сообщество, - астрологические сообщества если и существовали, то в виде любительских «кружков»  и вряд ли могли претендовать на авторитет такого рода, который позволял  бы автору астрологической литературы на этот авторитет сослаться.  Всё эти особенности, по всей видимости, также оказались в числе факторв, поддерживающих тот резкий спад публикаций астрологических монографий, который наблюдается после ХVII века. 

Астрологу, которому социум оставлял едва ли не единственный легитимный статус, - статус «писателя»,  и который в силу самых разных причин не мог обойтись без какого бы то ни было «разъяснения» проблемы корреляции оставался крайне скудный выбор. Астролог мог «примыкать» либо к «исследователям» (и предлагать читателю нечто такое, что делало его связь с авторитетами прошлого весьма условной, а связь с самыми новыми и малопонятными читателю научными открытиями весьма актуальной),  либо на свой страх и риск связывать свои построения с наиболее влиятельными, и уже завоевавшими своего читателя, оккультными спекуляциями – от «каббалистических», «масонских», «розенкрейцерских» до теософских и «герметических». Только к концу ХIХ – началу ХХ века задачи социализации астрологов приближаются к практическому воплощению (один из самых ярких примеров - деятельность Алана Лео). 

Создание собственных социальных  институтов становится едва ли не основной задачей и основным достижением астрологии ХХ века. На наш взгляд,  именно формирование собственной социальной ниши  (в виде теперь уже многочисленных сообществ, организаций, издательств, школ, конференций и т.п.) не только поддерживало общие  возможности развития и распространения астрологии, но и позволяло авторам астрологической литературы изживать необходимость ссылок на исторические авторитеты. Роль «исторических авторитетов» в ХХ веке замещается фактом принадлежности к тому или иному астрологическому сообществу, степень успешного участия в котором позволяет автору астрологической литературы выступать от своего собственного имени без оглядки на необходимость специальным образом обосновывать свои построения. Эта необходимость в значительной мере  «снята»  самим фактом существования астрологических сообществ и их взаимодействия. Очевидно, можно даже говорить о неком  индивидуальном делегировании необходимости обоснования дееспособности астрологии коллективу сообщества астрологов. Факт существования таких сообществ «по умолчанию» предполагает, что некая многочисленная социальная группа уверена в дееспособности астрологии и тем самым, осуществляет «переадресацию» ответственности за утверждения этим коллективам.

Любопытно, что к концу прошлого столетия социализация астрологии пошла по пути создания таких общественных институтов и организаций, которые получили распространение именно в мире науки. Во второй половине ХХ века значительно выросло число ежегодных международных конференций, семинаров и «выездных школ»,  росло число исследовательских организаций, координационных советов и публикаций, в которых на суд коллег выносились результаты исследовательской работы в той или иной области астрологии. Астрология пыталась выйти из автономного существования, пыталась организовать обмен мнениями и критическое отношение к публикациям или исследованиям. Рискну подчеркнуть этот пункт, поскольку в дальнейшем мы увидим нарастание диаметрально противоположной тенденции, которая в новом, ХХI-м, столетии весьма любопытным, на наш взгляд, образом не только пытается повлиять на сложившиеся социальные институты астрологии, но и заметно обостряет те вопросы, которые астрология до сих пор худо ли, бедно ли, но предпочитала обходить.

Оставляя в стороне детали и историческую специфику развития астрологии ХХ века, подчеркнём лишь то, что может помочь представить особенности феномена "традиционная астрология" наиболее полно и адекватано:

(Все неизвестное представляется величественным)

В этой части наших наблюдений без обращения к латыни и древнегреческому языку не обойтись. И не только потому, что иной латинский афоризм способен раскрыть самую суть ситуации. А отчасти и потому, что в 90-е годы ХХ века в современной астрологии родился феномен под названием «традиционная» астрология – феномен, который без натяжки стоит отнести к разряду беспрецедентных, причем сразу в нескольких отношениях.

Во-первых, этот феномен за какие-нибудь пять-десять лет заставил многих известных западных астрологов отказаться от использования ряда научных трофеев, которые время от времени доставались астрологии  после торжества первой научной революции. Самыми яркими примерами такой "переориентации", пожалуй, могут служить американка  PhD Ли Леман (Lee Lehman, Kepler College, USA) и австралийка, широко известная в Европе и Америке - Бернадет Бреди.(...)

С появлением «традиционной» астрологии стал наблюдаться массовый отказ астрологов и от использования Урана, Нептуна и Плутона, и от «минорных» аспектов, и от попыток вписать в астрологическую карту многочисленные астероиды и объекты пояса Койпера. Даже от мечты обзавестись статистической компьютерной программой или исследовать возможности гелиоцентрической астрологии многие астрологи отказались с удивительной легкостью.  Если до появления «традиционной» астрологии планы астрологов могли быть связаны с освоением математически усложненных техник уранической астрологии, космобиологии Эбертина, технологий АКГ и Local Space, то после проявления «традиционной» астрологии приоритеты астрологов начинают заметно смещаться в сторону надежд за минимально короткий срок выучить латынь или древнегреческий. О санскрите или клинописи пока вопрос остро не стоит, но как знать, как знать...

Во-вторых,   даже те, кто ярко говорил в печати о том, что астрология – не более чем разновидность помощи, диагностики или моделирования наилучших путей развития человека, вдруг хотят уметь прогнозировать будущее и уметь это делать не на уровне «тенденций» (на уровне «тенденций» умеют прогнозировать многие современные астрологи), а на уровне деталей и описания сюжета. (Вопрос о том, насколько это возможно, в западных астрологических сообществах чаще всего заменяется вопросом, насколько правомерно распространять/разделять идеи, противоречащие учению о свободе воли или, насколько этично пользоваться авторитетом астрологии для распространения таких негуманистических доктрин, как доктрины фатализма)(...)

В-третьих, обнаруживается, что известности  и уважения в среде астрологов можно добиваться без уже привычных для западных астрологических сообществ форм социально значимой коммуникации, при которых котируются дипломы, монографии и число публикаций в наиболее ценимых всеми журналах, приветствуется участие в делах сообщества,  выступление на конференциях и т.п. (...)

В-четвертых, люди начинают раскошеливаться не на шутку – появляется всего несколько ранее неизвестных никому учителей, которые работают с помощью интернета и обучение у которых стоит столько, сколько раньше никогда не стоило. (...)

Налицо если не формальные признаки тотальной революции в астрологии, то, как минимум, заметные  перемены в смещении её приоритетов. Справедливости ради стоит отметить, что новые веяния приходятся на время бурного развития освоения компьютеров и интернета со всеми вытекающими отсюда иными возможностями и форматами распространения астрологии. Но эта ли техника сыграла решающую роль в том, что совершенно иначе институционно организованная группа астрологов начала заявлять свои права на роль лучших экспертов-знатоков в астрологическом сообществё  Почему астрологи массово стали отворачиваться от ещё недавно таких увлекательных астероидов и разыскивать трактаты на латыни и древнегреческом языкё   

Не будем пока торопиться с гипотезами и тем более выводами.  На наш взгляд, феномен «традиционная астрология» заслуживает не только внимания, но и детального рассмотрения самых разных его составляющих.

---

 

© 2008, Ирина Московченко. Любое использование данного материала  возможно только после достигнутой договоренности с автором или  дирекцией  ARGO.